Вдруг кому-то пригодится

Читая ojidanie07 вышла на

Марина Цветаева Искусство при свете совести
"Где тот священник, который мне, наконец, моих стихов не отпустит?"
<>
<<Быть человеком важнее, потому что нужнее. Врач и священник нужнее поэта, потому что они у смертного одра, а не мы. Врач и священник человечески-важнее, все остальные общественно-важнее. (Важна ли сама общественность — другой вопрос, на него вправе буду ответить только с острова.) За исключением дармоедов во всех их разновидностях — все важнее нас.
И зная это, в полном разуме и твердой памяти расписашись в этом, в не менее полном и не менее твердой утверждаю, что ни на какое другое дело своего не променяла бы. Зная большее, творю меньшее. Посему мне прощенья нет. Только с таких, как я, на Страшном суде совести и спросится. Но если есть Страшный суд слова — на нем я чиста.>>

Ольга Седакова "Послание Иоанна ПавлаII людям искусства"
<< Прежде того, что считают собственно «материалом» отдельных искусств (словами, или звуками, или цветами), художник берется за первое вещество — человечность, собственную человеческую природу! Он находит или освобождает в себе, словами Симоны Вейль, «то „я", выражением которого в светской культуре является поэзия». Это «я» — та материя человечности, которая самым интимным образом связана с восхищением и изумлением, admiratio. Такие разные поэты, как Фридрих Гёльдерлин и Осип Мандельштам, настаивали на еще одном качестве «поэтического „я"»: его моментальной невинности, его способности возвращаться к той первоначальной (райской) чистоте, которая выражается в песне. Знаменитые слова о «непристойности поэзии после Аушвица», ставшие лейтмотивом новейшей культурной ситуации, как раз и отрицают возможность освобождения от вины, которая несовместима со свободным вдохновением.>>
<>
Вспомнился Вагнер